Ральф Мосс, Синдром Рака, стр. 140. Председателя Национальной Группы Консультантов Президента Картера По Борьбе С Раком. Это и была группа, придумавшая так называемую “войну с раком”, которая, как оказалось, и была прежде всего средством для того, чтобы перенаправить миллиарды налоговых долларов в исследовательские центры типа Слоун-Кеттеринг. Единственная цель Шмидта в проверке Laetrile заключалась в том, чтобы убедить публику, что он не работает. Неважно было работает он или нет. Обществу стало это известно -без сомнения, по воле случая -из интервью с доктором Мартином, которое появилось 23 декабря 1977 в журнале Science. Когда репортер спросил Мартина, правда ли, что тесты Слоун-Кеттеринг были нацелены прежде всего на ученых, он ответил: “Ерунда. Конечно это было сделано, чтобы помочь таким людям как Шмидт и другим конгрессменам ответить “лаэтрилистам”.” Не продвинуть науку, не проверить возможное лечение рака, ненайти правду, а ответить “лаэтрилистам”! В своем заявлении 11 августа,1975, опубликованном в номере Medical World News Шмидт сказал: “Клинические испытания? Нет! Нет никакой возможности, я полагаю, что они могут убедить людей в Слоун-Кеттеринг, что есть какие-то основания, чтобы продолжать эксперименты.” Обычно, если Вице-Председатель говорит, что нет возможности, то нет никакой возможности. Но негодование, вызванное публикациями Второго Мнения, вынудило стратегов Центра еще подержать книгу открытой и принять позу справедливости и непредубежденности. А что может быть справедливее, чем новый тест? Таким образом, мы опять идем вперед. 6 октября, спустя меньше чем через четыре недели после утверждения, что “нет основания для дальнейших экспериментов”, Medical World News публикуют новую статью, где рассказывают, что намечается новый раунд испытаний. Там говорится: “Он [Сагиура] будет иметь шанс еще раз проверить [свою] веру, в совместном эксперименте с доктором Шмидом.” Franze A. Schmid, был ветеринаром, которые многие годы работал на Слоун-Кеттеринг. Он также был зятем Сагиуры, с которым тот жил в одном особняке в Уэстчестере. Само собой разумеется, их отношения были крайне натянутыми в это время. Очевидно, что Шмид был выбран, чтобы перепровести эти тесты потому что уже успел провалить два своих предыдущих теста Laetrile, получив отрицательные результаты, или, по крайней мере, так утверждалось в прессе. По правде говоря, в первом тесте Шмид не использовал микроскоп для экспертизы, и таким образом он никак не мог знать каковы были полученные результаты. Для второго теста он был проинструктирован, чтобы использовать дозу Laetrile, которая равнялась бы одной пятидесятой от того количества, которое использовал Сагиура. Естественно, такая доза не могла дать никакого положительного эффекта на уменьшение опухоли или прекращение метастаз. Но, в обоих случаях, мыши, получившие лаэтрил, прожили дольше, чем контрольные мыши, о чем никогда не сообщали публике. Никто вне Института не знал об этом, покарепортер не извлек информацию из доктора Стока год спустя. Новый тест, проводимый совместно Сагиурой и Шмидом, однозначно подтверждал первоначальные результаты Сагиуры. Меньше чем половина раковых клеток была найдена в мышах, обработанных Лаэтрилом, чем в тех же мышах из контрольной группы. Второе Мнение быстро проинформировало прессу о результатах, и этот “провал” был плохой новостью для отдела контроля за утечкой информации Слоун-Кеттеринг. В своей в журнале Ревизор Сан-Франциско, репортер Морт Юнг писал: “Мыши в тесте Доктора Шмида разделились таким образом: 100 процентов мышей из контрольной группы имели метастазы в легких, в то время как из группы, которой давали Laetrile, метастазы в легких были всего у 31 процента… Это драматический пересмотр предыдущих тестов доктора Шмида.” Случайный наблюдатель, возможно, пришел бы к заключению, что проблема, наконец, улажена. Правда Сагиуры доказана, наконец. Но случайный наблюдатель был бы неправ. Слишком многое тут было поставлено на карту, чтобы просто перепрыгнуть через ограждение и поздравить с победой противника. Это был случай “Будь они все прокляты. Давайте сыграем новый раунд, и еще один раунд, пока не победят те, кто должны победить.” Слоун-Кеттеринг встретил свое поражение единственным способом, который был ему доступен полной тишиной. Доктору Шмиду было сказано не говорить ничего об этих результатах, и он покорно подчинился. С другой стороны, управление заявляло, что намечается новый тест, чтобы “разъяснить” результаты предыдущего; скорее всего, эти результаты были испорчены. Никто ничего не обсуждал. Следующий тест должен был пройти в Католическом Медицинском Центре и контролироваться, как и прежде, доктором Мартином. На сей раз, однако, доктор Сагиура должен был играть роль того, кого называют “слепым”. Слепое испытаниеозначает, что и пациенты, и люди, управляющие программой, не знают, кто получает реальное лечение и кто получает фиктивное. Это имеет свой смысл, поскольку, иначе, пациент может быть вдохновлен своим подсознательным ожиданием хороших результатов. 1. “Тесты Слоун-Кеттеринг Продолжаются / ‘Ревизор Сан-Франциско, 12 ноября 1975, стр. 8. Но, в этом случае, пациенты были мышами. Очевидно, они опасались, что Сагиура будет обращаться с мышами, принявшими Laetrile, более нежно, передавая их малым душам свое ожидание их выздоровления? Или, возможно, его прежние суждения могли передаться телепатически всей команде судей, что могло повлиять на их беспристрастную оценку? В любом случае, только доктор Мартин должен был знать, каких мышей лечат -или, впрочем, лечат ли их вообще. Ах, разве наша наука не прекрасна? Вероятно, половине всех мышей давали Laetrile в этом тесте, потому что, после четырех недель, Сагиура был в состоянии увидеть, в каких клетках содержались экземпляры сменьшими опухолями.