К счастью, “группа контроля” для этой категории уже предоставлена нам в лице хунзаков, абхазцев, эскимосов, индейцев Хопи и Наваха, и других подобных им народов во всем мире. Объединяя две статистические группы, вот что мы получаем: ДОЛГОСРОЧНОЕ ВЫЖИВАНИЕ МЕТАСТАТИЧЕСКИЙ РАК 0,1 % 15 % ПЕРВИЧНЫЙ РАК 26% 80 % ЗДОРОВЫЕ ЛЮДИ 80 % 99 % Лаэтрил Терапия Ортодоксальная терапия Стоит повториться, что все статистические данные относительно рака подчинены невидимым и неопределенным углам зрения и полезны только в своей самой общей направленности. Эти данные, в частности, представляют нам самую общую картину, и могут ввести в заблуждение, когда дело будет касаться любого конкретного человека с его специфическими особенностями. Данные, которые входят в эту статистику, могут изменяться от возраста, пола, местоположения рака, и степени злокачественности. Кроме того, эти категории несколько произвольны, когда это касается двух первых групп и не учитывают всей сложности их разграничения. Однако, для тех, кто просто должен иметь какую-нибудь статистику, они столь же точны, как любое другое подобное табулирование и, полагая, что они дают сторонникам ортодоксальных методов лечения каждое мыслимое преимущество, они рассказывают нам впечатляющую историю, которую вряд ли стоит от себя отбрасывать. Если все врачи узнают эти факты и начнут экспериментировать с пищевым подходом к терапии рака, они вскоре станут жертвами того, что называется «медицинским консенсусом». Медицинский консенсус – это зримый результат наших убеждений в том, что доктора должны находиться под контролем, чтобы препятствовать им увечить или обманывать пациентов, и что лучшие полицейские, поставленные над этими докторами, это другие доктора, действующие через профессиональные организации, больничные персоналы, и правительственные агентства. Результат этой, по-видимому, правильной договоренности состоит в том, что, независимо от того насколько бесполезными или дажевредными могут быть узаконенные методы лечения, медицинский консенсус требует, чтобы они использовались каждым врачом. Независимо от того, сколько потеряно уже пациентов, профессиональное положение доктора остается на высоте, если он использует эти методы, потому что те, кто выносит суждение, используют те же самые методы, пусть и с теми же трагическими результатами. С другой стороны, если доктор отклоняется от этого образца и смеет прописывать простую пищу в качестве своего лечения, даже если он и достигает высокой степени успеха, он осуждается как шарлатан. Он теряет свои больничные привилегии, ему отказывают в страховании и обвиняют в злоупотреблении служебным положением, и даже ищут повода, чтобы его арестовать. В результатеэтого множество врачей боятся рака не меньше, чем их пациенты – боятся, что они могут прозевать диагноз или задержать назначение операции на месяц, который может оказаться роковым. Они могут знать по опыту, что этот месяц мало что решает в выживании пациента, но они знают, что их репутация может серьезно пострадать. Требуется большая храбрость для доктора, чтобы не прописывать и не рекомендовать радиотерапию или химиотерапию. Это особенно верно, если он знает, что, если пациенту так или иначе суждено умереть, родственники покойного могут легко подать иск против него, вменив ему злоупотребление служебным положением на том основании, что он не делал всего, что, возможно, он должен был сделать. И, в свете существующего плачевного невежества об истинной природе рака, для доктора почти невозможно убедить судью или присяжных, что пациент так или иначе умер бы, учитывая все “выгоды” хирургии, радиации, или наркотиков. Это особенно верно, если в свидетели будет вызван представитель Американского Ракового Общества, который обнародует свои “статистические” данные по поводу полутора миллионов человек, которые, возможно, остались в живых благодаря «доказанным методам лечения» И, таким образом, врач не может следовать своему собственному мнению или своей совести. Он навлекает на себя гораздо большие неприятности, прописывая нетоксичные витамины, чем если бы он прописал самую радикальную хирургию или сильные химические яды. Только самые храбрые стоят на переднем краю атаки. Это медицинский консенсус. Но консенсус консенсусом, статистика статистикой, а главное заключается в том, что рак – это болезнь, против которой ортодоксальная медицина не имеет ни лечения, ни методов профилактики. И уровень смертельных случаев от рака продолжает расти каждый год, несмотря на миллиарды долларов и миллионы человеко-часов, ежегодно пускаемых на поиски ключа от этой болезни. По великой иронии те, кто сам не в состоянии найти этот ответ, тратят большую часть своего времени и энергии, осуждая и преследуя других, которые просто хотят свободы и требуют своего права выбирать самим методы лечения. Доктор Кребс часто говорил, что использование китайского молитвенного колеса дает гораздо больший эффект, чем все традиционные методы лечения. И это не было сказано в шутку. Для людей сЗапада, использование такого устройства не может рассматриваться всерьез как лечение. Но полное отсутствиекакого-либо лечения избавляет нас, по крайней мере, от смертельных побочных эффектов радиотерапии и химического отравления. В этом смысле, медицинский результат китайского колеса гораздо благоприятнее для пациента, чем все лечение в Клинике Мейо. “Рак,” говорил доктор Кребс, “должным образом описан как один из последних оплотов мистики в медицинской науке.” Он обращался к Великой стене невежества и капиталовложений, которые все еще преграждают доступ большинства современных ученых к объективному взгляду на многочисленные свидетельства вокруг них. Если бы они смогли взглянуть непредвзято, многие из них должны были бы признать, что они были неправы. Это унизительный опыт для человека, который провел всю свою жизнь, изучая сложные хирургические процедуры, придумывая сложные химические соединения, или создавая монструозные машины с рентгеновскими лучами, чтобы признать, в конце концов, что в течение всех этихлет ответ лежал у него под носом – но не в качестве продукта его знаний или технических навыков – а в форме простого яблока и семечка внутри него. И именно поэтому он будет продолжать упорствовать, ища максимально сложный ответ. Так же, как мы удивляемся сегодня, видя исторически примитивные медицинские методы трепанацию черепов, кровопускания, лекарственные эликсиры из волос собаки, жира гуся, или крови ящерицы – так же будущие поколения будут смотреть на нашу собственную эру и содрогаться, наблюдая эти картины бессмысленного и безжалостного резания, выжигания и отравления, которое ныне зовется медицинской наукой.